Как известно, письмо Реджепа Эрдогана Владимиру Путину в конце июня 2016 года позволило начать процесс восстановления российско-турецких отношений, которые серьёзно пострадали после того, как 24 ноября 2015 года турецкие военные сбили российский самолёт. С этого времени произошло много событий, которые напрямую повлияли на российско-турецкие отношения. В частности, углублению кризиса способствовала продолжающаяся война в Сирии, поскольку цели сторон в этом ближневосточном конфликте значительно различаются. Жёсткие решения, принятые НАТО на Варшавском саммите в июле 2016 года против России, а также попытка военного гюленистского переворота в Турции 15 июля нынешнего года сделали отношения между Москвой и Анкарой ещё более сложными и неоднозначными, дав в то же время толчок к их кардинальному пересмотру.
Так, общественное мнение Турции достигло консенсуса в том, что попытка указанного военного переворота была поддержана со стороны США. Кроме того, стало известно, что российский военный самолёт был сбит турецким военным пилотом, который являлся членом гюленистского движения, представляющим собой закрытую тайную организацию. В результате этого антиамериканские настроения в турецком обществе значительно выросли.
Встреча Владимира Путина и Реджепа Эрдогана
Одновременно произошло увеличение количества турецких граждан, поддерживающих примирение с Россией. Это хорошо демонстрирует тот факт, что на двусторонние отношения влияют различные факторы, включая региональные и международные события, а также изменения во внутренней политике Турции. В этом смысле отношения между Москвой и Анкарой состоят из многих элементов и измерений. Одним из этих элементов может быть мусульманское сообщество России, которое способно внести серьёзный вклад в двусторонние отношения.
Как уже было сказано, после письма Р.Т. Эрдогана к В. Путину, а также после встречи лидеров двух стран в Санкт-Петербурге 9 августа 2016 года появились новые возможности для налаживания отношений. Особенно значительную роль в реализации этих возможностей способно сыграть исламское сообщество России. При этом важно отметить, что мусульманские регионы РФ крайне неоднозначно отреагировали на кризис в российско-турецких отношениях, разразившийся после атаки на военный самолёт РФ. Можно выделить три различных лагеря (группы).
Глава Татарстана Рустам Минниханов
Первый лагерь представлен главным мусульманским регионом Поволжья – Татарстаном, руководство которого с первых же дней кризиса выступило против ухудшения отношений с Турцией. Так, в конце декабря 2015 года глава Татарстана Рустам Минниханов сделал резонансное заявление. Суть его состояла в том, что между Казанью и Анкарой существует налаженное сотрудничество, есть языковые, культурные, религиозные связи, и рвать их в угоду текущей политической ситуации республика не будет. «Они поверили в нашу республику, вложили 1,5 млрд долларов инвестиций в современнейшие заводы, где работают 98 % российских граждан», – отметил Р. Минниханов, подчеркнув необходимость «общими усилиями» сохранить имеющиеся совместные проекты. Особенно контрастно действия Татарстана смотрелись на фоне соседней Республики Башкортостан. В конце марта 2016 года глава Башкирии Рустэм Хамитов, скорее всего под нажимом Москвы, подписал указ об упразднении представительства региона в Турции, объяснив это якобы экономической неэффективностью. Однако Татарстан этому примеру последовать отказался. В республиканском министерстве промышленности и торговли в Казани тогда заявили, что «в повестке дня такого вопроса нет» и Татарстан не намерен закрывать своё полномочное представительство в Стамбуле. Подобные заявления и действия явно демонстрируют, что в самый разгар кризиса между Москвой и Анкарой политическая элита Татарстана фактически выступила за сохранение прежних отношений с Турцией, хотя это и шло вразрез с официальным курсом Кремля.
Глава Чеченской Республики Рамзан Кадыров
Вторая группа представлена Чеченской Республикой. В противоположность Татарстану, её глава Рамзан Кадыров открыто поддержал действия российского правительства. Сразу же после того как был сбит российский военный самолёт, Рамзан Кадыров сделал специальное заявление, в котором выразил уверенность, что Турция будет «долго сожалеть о содеянном», отметив, что «так коварно не поступают те, кто при каждом случае говорит о дружбе и сотрудничестве!». Спустя несколько дней глава Чеченской Республики раскритиковал публикации турецких СМИ о том, что «Турция всегда помогала чеченскому народу». По словам Рамзана Кадырова, Анкара оказывала поддержку только чеченским террористам (Удугову, Умарову, Басаеву), так же как сейчас Анкара ведёт бизнес с боевиками ИГИЛ. «Я люблю конкретность, поэтому спрашиваю: когда, где и чем Турция помогла Чечне и моему народу? Покажите хотя бы одну школу, больницу, детсад, мечеть, построенные в дар Чечне! Назовите один пример!» – потребовал Кадыров. Однако с течением времени позиция главы Чечни заметно эволюционировала. Когда после формальных извинений Турции в конце июня 2016 года Москва и Анкара объявили о готовности восстановить отношения, глава Чечни также скорректировал свою позицию: «Я убеждён, что Россия никогда не ставила цель беспричинно разорвать отношения с Турцией… Признание вины – первый шаг на пути возвращения межгосударственных связей в нормальное русло», – отметил он. Таким образом, руководство Чечни продемонстрировало максимальную лояльность Кремлю и готовность поддержать действия Москвы в любой ситуации.
Глава Дагестана Рамазан Абдулатипов
Третий лагерь представлен Дагестаном. Его глава Рамазан Абдулатипов, в отличие от руководителей Татарстана и Чечни, на протяжении всего кризиса между Россией и Турцией не делал никаких громких заявлений. Вместо этого он без лишней помпы готовится подписать серьёзные соглашения с турецкими бизнесменами.
В целом российские мусульмане имеют возможность внести серьёзный вклад в улучшение российско-турецких отношений, выступив в качестве своеобразного моста между Турцией и Россией. Обладая хорошими культурными и религиозными связями с Турцией, они могут углубить и усилить двусторонние отношения между Анкарой и Москвой.
С турецкой точки зрения наиболее успешно развиваются отношения с Татарстаном, особенно в том, что касается вопросов взаимной торговли и культуры. Безусловно, Анкара хотела бы, чтобы мусульманское Поволжье служило наглядным «ролевым образцом» для других мусульманских регионов (республик Дагестан, Чечня, Башкортостан) в том, что касается выстраивания выгодных взаимосвязей с Турцией.
В то же время важно отметить, что сотрудничество Турции с мусульманскими регионами России может иметь большое значение и для упрочения внутрироссийской стабильности, уменьшив риск радикализации российских мусульман. Это возможно в силу того, что Турция обладает двойной идентичностью, выступая одновременно в качестве и светского, и мусульманского государства, а также благодаря совместной позиции России и Турции по борьбе с террористической организацией ИГИЛ.
Таким образом, возможности мусульманских регионов России участвовать в развитии взаимовыгодных отношений между Москвой и Анкарой являются крайне серьёзными, но удастся ли реализовать весь имеющий потенциал – покажет лишь время.
Умит Назми Хазыр, исследователь Центра стратегических исследований Кавказа,
Дмитрий Христенко, кандидат исторических наук, член Ассоциации евроатлантического сотрудничества